Пока весь мир борется с коронавирусом, Европа столкнулась с дополнительной угрозой. Крупнейшие реки мельчают из-за сильнейшей засухи и становятся непригодными для судоходства, а значит и для перевозки грузов. Последствия нынешнего бедствия могут превзойти установленный два года назад антирекорд, что еще сильнее ударит по европейской и глобальной экономике — ей грозят убытки в миллиарды долларов. До сих пор попытки разобраться в причинах вели к изменению климата, большое влияние на которое оказывает потребление нефти и газа. В будущем основные покупатели российских ресурсов под влиянием общей беды решат отказаться от них — в том числе в угоду экологам.
Не в первый раз
Два года назад европейские синоптики и фермеры забили тревогу: первые фиксировали самые высокие за время многолетних наблюдений температуры, вторые теряли урожай в невиданных прежде объемах. Рекордно теплая погода стояла даже в Скандинавии и прилегающих к ней странах: в норвежских заполярных регионах доходило до 33,5 градуса по Цельсию. Из-за аномальной жары растения лишались необходимой влаги, урожайность некоторых культур снизилась сразу вдвое.
Овощеводы говорили о самых серьезных проблемах за последние 40 лет, хлеборобы оценивали ситуацию как катастрофическую, в Греции, Испании и Италии гибли урожаи оливок. Беспокоились даже производители чипсов, оставшиеся без основного сырья — картофеля. Страдала и гидроэнергетика, от которой зависит электроснабжение многих стран, планомерно закрывающих атомные станции. Ко всему прочему, властям Евросоюза и отдельных его членов приходилось выделять масштабные субсидии фермерам и пострадавшим компаниям, чтобы те остались на плаву и не повышали цены на основные продукты. В выигрыше оказались только производители солнечных батарей и продавцы сена, спрос на которое резко вырос из-за того, что свежей травы явно не хватало для откорма многочисленных стад.
Фото: Vitalie Plotnic / AP
Климатические условия при этом распределялись крайне неравномерно. В то время как Северная и Центральная Европа изнывали от жары, на юге выпадали рекордные осадки, что отчасти позволило компенсировать критическую нехватку урожая. Уже осенью на большей части континента выпали повышенные осадки, в некоторых регионах случились наводнения. Специалисты не понимали причины происходящего. В 2019-м температурные максимумы снова были побиты, но обошлось без масштабной засухи, а потому прежней паники удалось избежать.
Нынешним летом последствия для людей и экономики вполне могут оказаться еще серьезнее. Сотрудники общеевропейской Службы климатических изменений имени Коперника прогнозируют совокупные убытки разных отраслей — в первую очередь сельского хозяйства — на миллиарды долларов. По их расчетам, в Центральной и Западной Европе по итогам трех летних месяцев выпадет осадков на 40 процентов меньше обычного, что повлечет за собой дополнительные бюджетные расходы и без того вынужденных тратиться активнее обычного из-за коронавируса государств.
Самую большую — на 145 миллиардов евро — программу поддержки экономики запустила Германия. На общеевропейском уровне действует беспрецедентная программа количественного смягчения — скупки Европейским центробанком государственных и корпоративных долгов на вторичном рынке на 1,3 триллиона евро. Также готовится масштабный план помощи пострадавшим на 750 миллиардов, две трети которых предоставят через безвозмездные гранты. Средства привлекут через выпуск общеевропейских облигаций, эмитентом — впервые в таком объеме — выступит Еврокомиссия, что позволит ей серьезно укрепить полномочия и роль в деле континентальной интеграции.
Перекрыли кран
Однако даже невиданные по объему финансовые вливания не могут предотвратить другой природный катаклизм. Рейн, главная река Германии и одна из самых длинных в Европе, в апреле начала пересыхать — уровень воды не был настолько низким последние девять лет. За весь месяц в стране выпало лишь пять процентов от обычной нормы осадков, что стало худшим показателем с 1881 года. Метеорологи надеются на дожди, но пока они оказываются кратковременными. Если в ближайшее время ситуация не изменится, проблемы испытает не только сельское хозяйство, но и транспортные компании, а вслед за ними — большая часть экономики.
По Рейну традиционно сплавляют множество товаров, среди которых зерно, удобрения, химикаты, уголь, нефтепродукты, а также древесина и металлы. Они проходят от швейцарского Базеля через множество немецких городов, а также французский Страсбург и поступают в Северное море. Благодаря теплому течению Гольфстрим река не замерзает даже зимой, что позволяет снабжать сырьем главные промышленные районы Германии, а произведенные в них товары доставлять до потребителей и международных портов.
В Дюссельдорфе и Кельне расположены сборочные цеха крупнейших немецких автоконцернов, в индустриальном парке Висбадена базируется химическая компания Hoechst, выпускающая волокна, пластмассы и лекарства, в Леверкузене — фармацевтический гигант Bayer. Во многих стоящих на Рейне городах находятся нефтеперерабатывающие заводы. Их продукция востребована в нидерландском Роттердаме — важнейшем европейском центре торговли нефтью, газом, углем (добывается в прилегающем к Рейну Рурском районе) и другими полезными ископаемыми. До него доходит одно из многочисленных ответвлений Рейна, Новый Маас.
Рейн
Фото: Andreas Rentz / Getty Images
Когда главная немецкая река мельчает, перевозки по ней затрудняются либо вовсе становятся невозможны. Из-за этого срываются поставки, останавливаются производства. В нынешней ситуации, когда многие заводы и без того стоят без дела в условиях карантина, любое нарушение привычных порядков грозит еще большей безработицей и, возможно, дефицитом отдельных товаров. Транспортные компании, которые все же продолжают работать, рискуют своими судами — те могут повредить днище или сесть на мель, а потому повышают плату за услуги, что отражается на конечных ценах.
Простые россияне пытались заработать на нефти. Одно решение биржи оставило их без гроша
Убытки могут понести и страховые компании. В последние два года им уже приходилось выплачивать возмещений больше обычного из-за частых ураганов вблизи немецких рек и озер. Погодные явления возникали настолько неожиданно, что отдыхающие не успевали выбираться из воды. По словам ученых, они также стали следствием слишком высоких температур и сухого воздуха. Летние месяцы в Германии всегда считались наиболее спокойными и безопасными с точки зрения стихийных бедствий, чем активно пользовались страховщики. Но теперь многие из них меняют стратегию.
В одной лодке
Проблема актуальна и для других государств. Чехия столкнулась с сильнейшей засухой в современной истории, и ее положение усугубляется отсутствием выхода к морю. Министр окружающей среды Иржи Брабец назвал засуху даже более серьезным вызовом, нежели коронавирус, из-за которого страна первой в Евросоюзе полностью закрыла границы. Поражены оказались 80 процентов источников подземных вод.
Мост через Влтаву в Праге
Фото: David W Cerny / Reuters
В прошлые годы река Влтава часто выходила из берегов и затапливала центральные районы Праги (последнее серьезное наводнение случилось в 2002-м), теперь же она обмелела больше, чем на три четверти от обычных показателей. Фермерам пообещали выделить 3,5 миллиарда крон (около 126 миллионов евро), но уже очевидно, что таких мер будет недостаточно. Последние четыре года чешский бюджет оставался профицитным, но по итогам 2020-го правительству точно придется нарастить долг, который сейчас является одним из самых низких в Европе и не превышает 30 процентов ВВП.
Должники-миллионеры нашли, куда надежно спрятать деньги. Им помогли российские банки
Во Франции пересохла почти половина всех сельскохозяйственных земель, в Румынии критически измельчали водохранилища. В окрестностях швейцарской Женевы в начале весны дождя ждали полтора месяца, чего не случалось больше ста лет. На европейской энергетической бирже Epex Spot котировки контрактов на поставку электроэнергии опускались ниже нуля на 80 процентов чаще обычного — в отличие от нефтяного рынка, отрицательные цены на коротком временном отрезке считаются нормальным явлением. Фактически покупателям доплачивали за то, чтобы они оставались подключенными к сети. Все из-за растущей роли возобновляемой энергии, в первую очередь все тех же солнечных батарей.
Не вовремя
Проблемы не были бы столь серьезными, если бы не наложились на пандемию коронавируса. Некоторые государства, к примеру, Сингапур, лишены доступа к пресной воде и привыкли закупать ее за рубежом. Но в 2020-м делать это гораздо сложнее из-за повсеместно перекрытых границ, разрыва производственных и торговых цепочек. То же касается основных видов продовольствия: благодаря рекордному урожаю прошлого года (на котором не отразилась жара) по всему миру скопились внушительные запасы, но доставить их нуждающимся не так просто: не хватает здоровых грузчиков, водителей, повсюду перебои с перевозками.
Ветрогенераторы в окрестностях столицы Дании Копенгагена
Еще в 2018 году ученые говорили, что причиной аномалии стало повышенное атмосферное давление, сохранявшееся над большей частью Европы в течение нескольких месяцев. Оно образовало над землей «тепловой купол» и препятствовало выпадению осадков. Как и многие другие погодные явления наших дней, оно было вызвано «рукотворным» изменением климата. В некоторых странах и регионах, например, в Дании и Нидерландах вероятность аномальной жары без активного вмешательства человека в природу могла бы быть в 3-5 раз ниже.
В феврале 2018-го, за несколько недель до первых признаков засухи, авторитетный научный журнал Environmental Research Letters выпустил исследование, в котором предсказал серьезные катаклизмы для 500 европейских городов в ближайшем будущем — при условии, что экологическая политика ЕС останется прежней. Авторы говорили также о возможных наводнениях и жаре (ситуация, пограничная с засухой, но все же менее серьезная).
Зов природы
Пока все можно поправить, подчеркивалось в работе, но действовать нужно немедленно. Первым делом необходимо сократить выбросы углерода в атмосферу, как прописано в Парижском соглашении 2015 года. Оно не накладывает на государства-участники конкретных обязательств, но предписывает самостоятельно разработать и реализовывать программу действий. Общая конечная цель — добиться того, чтобы к 2100 году среднегодовая температура на Земле не поднялась более чем на два градуса по Цельсию по сравнению с показателями доиндустриальной эпохи (1850-1900-е годы).
Парижская климатическая конференция, 2015 год
Сейчас больше всех выбросов производят США, Китай, Индия и Россия. Основной источник углеродного (или карбонного) следа — промышленное производство, при котором сжигается большое количество топлива, и авиация. Но свой вклад в загрязнение планеты и изменение климата вносит и каждый человек по отдельности — посредством езды на автомобиле или готовки у плиты. Но еще большее влияние на атмосферу оказывает потребление красного мяса, особенно говядины. На всех стадиях его производства в разных странах — от выращивания коров до доставки в магазины — в окружающую среду поступает столько же вредных выбросов, как и при езде на всех машинах мира. Сюда же включаются естественные выбросы метана самими животными в процессе испускания газов.
Последние годы экологи сосредотачивают усилия на двух направлениях: пытаются добиться максимально возможного перехода на альтернативную энергетику и сократить постоянно растущее число авиаперелетов. В первом квартале нынешнего года 28 процентов произведенной во всем мире электроэнергии приходилось на возобновляемые источники (против 26 процентов в начале 2019-го). Добиться таких результатов получилось из-за постоянного удорожания угля и газа — традиционно основных источников выработки электричества. Во время пандемии спрос на него резко упал, но после победы над коронавирусом денег у людей и компаний, очевидно, будет еще меньше, а значит следует ожидать дальнейшего роста роли солнечных, ветряных и геотермальных электростанций. К тому же многие страны целенаправленно тратятся на развитие альтернативной энергетики. В немецком 145-миллиардном плане восстановления экономики на эти цели заложена треть.
В будущее без нас
Похожие процессы происходят на рынке топлива. С начала XX века ведущую роль на нем играли нефть и газ, но постепенно многие страны, в основном развитые, стали искать другие варианты. Так появились электромобили, которые уже в обозримом будущем должны потеснить машины с двигателями внутреннего сгорания. Практически во всех странах-членах ЕС приняты законы о постепенном запрете продажи последних. В Норвегии, которая не входит в союз, доля электромобилей уже превышает 40 процентов, хотя в среднем по миру в 2018 году (последние точные данные) не превышала 2,2 процента.
Следующий шаг — электросамолеты. До недавнего времени они были лишь концепцией, успешно реализованной только в виде небольших аппаратов, способных взять на борт всего несколько человек и провести в воздухе не больше часа. Ни аккумуляторы, ни солнечные батареи не справлялись с задачей из-за малой мощности и неэффективности. Но летом 2019 года на авиасалоне во французском Ле-Бурже израильская компания Eviation представила прототип первого коммерческого самолета Alice на литий-полимерных батареях.
Электросамолет Eviation Alice
Модель представляет собой бизнес-джет для девяти пассажиров и двух членов экипажа и уже заслужила похвалу от авиационных экспертов, назвавших ее прорывом в отрасли. Несколько авиакомпаний оформили предзаказы, хотя серийный выпуск ожидается не раньше 2037 года. Британский лоукостер EasyJet обещает начать перевозки на электросамолетах в ближайшие 10 лет. Eviation подчеркивает, что занимается проектом не ради спасения Земли, а из соображений экономической целесообразности. По заверениям руководителей, использование электродвигателя способно сильно удешевить полеты — с 400 долларов на 100 миль (160,9 километра) до 8-12.
Зажиточных россиян становится все больше. На обычные дома и квартиры они уже не согласны
Если идею действительно удастся довести до ума, потребность мировой экономики в нефти существенно снизится. Впрочем, не исключено, что это произойдет даже раньше — если нынешняя засуха заставит политиков и бизнесменов наконец всерьез обеспокоиться вопросами климата. Пандемия коронавируса уже показала, как может выглядеть мир, в котором производственные и торговые цепочки изменились — хоть и временно — до неузнаваемости, а цена на нефть способна уходить в минус.
Пока Брюссель и Москва одинаково зависят друг от друга. Россия лидирует по поставкам нефти (около 30 процентов) и газа (около 40 процентов) в Европу, и доходы от их экспорта превышают треть всех поступлений в российский бюджет. Но готовиться к переменам нужно уже сейчас — развивая технологичные сектора экономики и повышая ее конкуренцию. Иначе уже в обозримом будущем казна обмельчает подобно главным европейским рекам. (Lenta)
