Источник: "Forbes"
Владельца Dior и Louis Vuitton называют человеком, не принимающим слова «нет» и не желающим проигрывать. Эти качества помогли Бернару Арно построить модную империю, которая стала символом французской роскоши, и создать состояние более чем в $100 млрд. Останавливаться на этом он не планирует.
«Бернар Арно вдохновляет меня», — говорит Шерон Барбер. 38-летний дизайнер аксессуаров из Лос-Анджелеса прилетел в Париж в разгар осенней Недели моды и отправился в роскошный флагманский магазин Louis Vuitton на Вандомской площади, чтобы воздать должное главе группы компаний LVMH. Барбер сразу приковывает к себе внимание. Он выкрасил волосы в ярко-розовый и желтый, а затем черной краской с помощью трафарета нарисовал на них несколько знаков доллара. На зубах дизайнера — зеленые грилзы, а шею обвивает массивная стальная цепь из замков от сумок Louis Vuitton. «В прошлом году я потратил пару сотен тысяч на вещи от Louis Vuitton», — добавляет Барбер. Он зарабатывает на жизнь кастомизацией одежды и аксессуаров для звезд хип-хопа, например для трио Migos и рэпера Post Malone. В видеоклипе на песню Saint-Tropez Post Malone носит бронежилет, который Барбер изготовил из сумки Louis Vuitton и черной кожи. Дизайнер из Калифорнии убежден, что Бернар Арно в одиночку сформулировал современное определение понятия «роскошь».
«Это самый необычный дом Louis Vuitton. Здесь можно увидеть всю вселенную бренда», — говорит Арно с ярко выраженным французским акцентом, описывая открытый два года назад флагманский магазин Louis Vuitton. Сам магазин представляет собой что-то среднее между музеем и закрытым клубом. В сверкающих витринах — вещи Louis Vuitton во всем многообразии. Мраморная лестница со стеклянными балюстрадами ведет в частное ателье на четвертом этаже, где шесть портных создают на заказ платья для таких знаменитостей, как Леди Гага и Эмма Стоун. «Я принимал непосредственное участие в создании магазина», — подчеркивает Арно.
Француз постоянно следит за финансовыми показателями своих крупнейших брендов. Особенно это касается Louis Vuitton — «денежной машины» конгломерата. По оценкам аналитиков, именно на Louis Vuitton приходится до 47% прибыли и почти четверть доходов LVMH за 2018 год, общая сумма которых составила $54 млрд. Сама LVMH публикует финансовую отчетность по пяти основным подразделениям, но не раскрывает показатели отдельных брендов.
Сумки, одежда и аксессуары, которые Louis Vuitton никогда не продает оптом или со скидками, представляют собой идеальное сочетание классики и современности. Отличным примером такого сочетания можно назвать изготовленную из бирюзовой кожи и выпущенную ограниченной серией сумку Capucines стоимостью $8600. 29-летняя художница из Гарлема Тшабалала Селф украсила ее уникальной многослойной аппликацией. В начале года новый креативный директор мужской линии Louis Vuitton, 39-летний Вирджил Абло также вызвал всеобщий ажиотаж, представив коллекцию светящихся в темноте сумок. Из-за вплетенного в сумки оптоволокна логотип LV в темноте подсвечивается всеми цветами радуги.
«В чем кроется секрет успеха таких брендов, как Louis Vuitton и Christian Dior? Все дело в двух аспектах, которые могут противоречить друг другу: эти бренды существуют вне времени и при этом современны как никогда, — говорит Арно. — Это словно огонь и вода».
Благодаря этому парадоксу компании группы LVMH, объединяющей Fendi, Bulgari, Dom Pérignon, Givenchy и другие бренды (всего более 70), получили рекордные продажи и прибыль. Это, в свою очередь, способствовало увеличению стоимости акций LVMH, которые менее чем за четыре года подорожали почти втрое. Бернар Арно вместе с родными владеет 47% акций компании. Его состояние сейчас оценивается в $102 млрд — на $68 млрд больше, чем в 2016 году. Он занимает третье место в рейтинге богатейших людей мира — после Джеффа Безоса ($110 млрд) и Билла Гейтса ($106 млрд).
И даже в 70 лет Арно не намерен останавливаться на достигнутом. В конце октября LVMH объявила о предварительных переговорах о покупке американского ювелирного бренда Tiffany. Арно планирует поглотить ювелирную компанию с 182-летней историей за $14,5 млрд. Если эта сделка состоится, Tiffany станет его крупнейшим приобретением.
«Если сравнивать нас с Microsoft, то можно сказать, что наша компания не такая уж и большая», — отмечает миллиардер. Действительно, рыночная стоимость технологического гиганта в $1,1 трлн значительно превышает капитализацию LVMH, которая составляет $214 млрд. «Но это только начало», — добавляет француз.
Начало карьеры Арно на промышленном севере Франции было далеко не таким роскошным. Первой любовью миллиардера была музыка, но ему не хватило таланта, чтобы стать выдающимся пианистом. В 1971 году, получив инженерное образование в элитном французском вузе, он начал работать с отцом в строительной компании, основанной в городе Рубе еще его дедом.
В том же году в разговоре с таксистом в Нью-Йорке Арно почерпнул важный урок, который впоследствии привел его во главу империи LVMH. Арно спросил таксиста, знает ли он президента Франции Жоржа Помпиду. «Нет, — ответил американский водитель. — Но я знаю Кристиана Диора».
В 25 лет Арно возглавил семейный бизнес. После того как в 1981 году президентом Франции стал социалист Франсуа Миттеран, Арно переехал в США и попытался создать там подразделение семейной компании. Но его амбиции выходили далеко за рамки строительства. Ему нужен был проект, который он мог бы масштабировать, — бизнес с французскими корнями и международным присутствием.
В 1984 году, узнав, что бренд Christian Dior выставлен на продажу, Арно сразу же решил его купить. Материнская компания Dior — Boussac, которая также была крупнейшим производителем текстиля и одноразовых подгузников, обанкротилась, и французское правительство срочно искало покупателя. Арно потратил $15 млн из семейного капитала и привлек инвестиционную компанию Lazard Frères, которая вложила в спасение Boussac еще $80 млн. Газеты писали, что Арно сперва обещал возобновить производство и сохранить рабочие места. Однако затем он уволил 9000 рабочих и распродал большую часть активов за $500 млн. Такая наглость поражала — ведь Арно поступил не как француз, а как настоящий американец. Пресса окрестила Арно «волком в кашемире».
Следующей целью Арно стало парфюмерное подразделение Dior, которое принадлежало конгломерату Louis Vuitton Moët Hennessy. Руководители брендов LVMH постоянно соперничали между собой, и Арно решил извлечь из этого выгоду. Сперва он подружился с главой компании Louis Vuitton, основатель которой создавал специальные сундуки еще для императрицы Евгении, жены Наполеона III. Арно помог главе Louis Vuitton свергнуть директора алкогольного подразделения Moët Hennessy — только чтобы впоследствии избавиться и от него тоже. К 1990 году при поддержке Lazard Frères и с помощью денег, полученных от продажи предприятий Boussac, он получил контроль над конгломератом, в который входили знаменитый французский производитель шампанского Moët & Chandon и французский производитель коньяка Hennessy, основанный в 1765 году.
Волк в кашемире. Правила бизнеса Бернара Арно
Получив в свое распоряжение Louis Vuitton Moët Hennessy, Арно потратил миллиарды долларов на приобретение ведущих европейских модных и парфюмерных компаний, изготовителей ювелирных изделий и часов, а также производителей изысканных вин и крепких спиртных напитков. С 2008 года LVMH приобрела 20 брендов, в результате чего теперь в нее входит 79 компаний. В 2011 году LVMH заплатил почти $5 млрд (преимущественно акциями) за итальянский ювелирный бренд Bulgari. Два года спустя она за $2,6 млрд поглотила итальянского производителя одежды из шерсти и кашемира Loro Piana. Последняя сделка поглощения была заключена в апреле этого года. LVMH заплатил $3,2 млрд за лондонскую группу Belmond, в которую входят отель Cipriani в Венеции, роскошные поезда Orient Express и три сафари-отеля в Ботсване.
«Бернар Арно — хищник, а не творец», — говорит банкир, знающий о деталях сделки по спасению Boussac.
Но не во всех начинаниях миллиардеру сопутствовала удача. В 2001 году он проиграл своему главному конкуренту Франсуа Пино борьбу за контроль над легендарным итальянским домом моды Gucci — средства массовой информации прозвали их битву «войной сумок». В течение следующего десятилетия LVMH, позаимствовав тактику хедж-фондов, тайно скупала акции Hermès — компании с 182-летней историей, выпускающей шелковые шарфы и культовые сумки Birkin. Действуя таким образом, компания Арно собрала пакет в 17%. Но в затяжной войне с руководством Hermès, которая продолжалась до 2017 года, LVMH потерпела поражение и отказалась от большей части своей доли.
Арно выглядит так, будто облачен в своего рода доспехи, когда мы встречаемся в пасмурное пятничное утро в конце сентября. Миллиардер носит продукцию нескольких брендов LVMH: костюм в тонкую полоску от Celine, темно-синий галстук от Loro Piana, черные кожаные туфли от Berluti и белая рубашка под запонки от Dior c вышитыми на ней инициалами. Он поддерживает форму, играя в теннис четыре часа в неделю, иногда со своим другом Роджером Федерером. «Как видите, я стараюсь не растолстеть и часто занимаюсь спортом», — подчеркивает француз.
Теннис для него единственный способ отдохнуть от работы. Рабочий день Арно обычно начинается в 6:30 утра. Сейчас он живет в особняке XVII века в VII округе Парижа на левом берегу Сены. Каждое утро миллиардер, слушая классическую музыку, просматривает новости модной индустрии и переписывается с членами семьи и руководителями брендов. «Я каждый день думаю о том, что через десять лет изделия наших брендов должны быть так же желанны, как сегодня. Это ключ к успеху», — утверждает Арно. К 8 часам утра он приезжает в офис на авеню Монтень, где работает до 21:00. Иногда он делает перерыв на 20-30 минут, чтобы поиграть на рояле Yamaha в одном из залов на девятом этаже здания.
«Он работает 24 часа в сутки. Даже когда он спит, ему снятся новые идеи», — рассказывает 44-летняя Дельфина Арно, старшая дочь Арно от первого брака и исполнительный вице-президент Louis Vuitton.
По субботам Арно ездит по розничным магазинам брендов LVMH и дает продавцам-консультантам рекомендации по оформлению витрин. За одно утро он посещает до 25 бутиков — и не только свои, но и магазины конкурентов. «Это его ритуал», — считает 25-летний сын Арно Фредерик, который работает в часовой компании TAG Heuer, входящей в LVMH.
Арно рассказывает о том, что он увидел в магазинах, руководителям брендов LVMH. Недавно он предупредил генерального директора Louis Vuitton Майкла Берка, что во флагманском магазине на Вандомской площади закончились новые сумки Onthego стоимостью $2480. «Он жалуется, когда в магазинах распродано слишком много товаров», — отмечает Майкл Берк, который работает с Арно с 1980 года.
Как минимум раз в месяц Арно летает на своем Bombardier в отдаленные уголки своей модной империи. В октябре он посетил небольшой техасский городок Кин, где вместе с президентом США Дональдом Трампом торжественно открыл первую из двух новых фабрик Louis Vuitton. В течение следующих пяти лет там планируется создать 1000 рабочих мест. В США у бренда уже есть два подобных предприятия — в Калифорнии.
«Я здесь не для того, чтобы осуждать его политический курс. Я далек от политики», — сказал Арно журналистам на вопросы о Трампе. Тем не менее это событие повлекло за собой оживленные дискуссии среди сотрудников его компании. Креативный директор женской линии Louis Vuitton Николя Гескьер написал в Instagram: «Я — модельер. Я отказываюсь от подобных ассоциаций». Он также добавил хештеги #trumpisajoke и #homophobia. Арно не отреагировал на высказывания Гескьера.
В конце октября Арно, Берк и генеральный директор Dior Пьетро Беккари собирались лететь в Сеул, чтобы посетить магазины LVMH, в том числе новый флагманский бутик, над созданием которого работал известный архитектор Фрэнк Гери. Это шестой магазин Louis Vuitton с художественной галереей, где представлены экспонаты из обширной коллекции фонда Fondation Louis Vuitton, спонсируемого компанией Арно. Экспонаты коллекции можно увидеть в подобных флагманских магазинах и в музее Louis Vuitton в Париже, над созданием которого также работал Фрэнк Гери. Строительство музея обошлось конгломерату в $135 млн.
География присутствия LVMH впечатляет: 4590 магазинов в 68 странах мира. Но вопрос открытия новых магазинов или закрытия старых зачастую зависит не только от традиционных показателей вроде продаж на квадратный метр, но и от шестого чувства Арно и местоположения магазина. В Китае, на одном из самых важных рынков для его конгломерата, Арно специально ограничивает количество магазинов Louis Vuitton, чтобы контролировать темпы роста LVMH.
В прошлом году руководство Louis Vuitton закрыло магазин в флоридском Форт-Лодердейле, потому что соседние магазины и рестораны не были достаточно привлекательными. Арно несколько раз приезжал на Елисейские поля, прежде чем утвердить появление нового бутика Dior возле Триумфальной арки. Несмотря на данные о низких продажах у предыдущего арендатора, миллиардер все же одобрил эту площадку. «Он давит своим авторитетом, чтобы посмотреть, действительно ли его подчиненные полностью уверены в успехе предприятия. Он бросает им вызов, это его тактика», — говорит Беккари.
Еще одна тактика Арно — ставить соперников в неловкое положение. В июле, когда многие производители одежды и аксессуаров соревновались за звание самого экологичного бренда, он объявил о партнерстве с дизайнером Стеллой Маккартни (дочерью музыканта Пола Маккартни), которая уже давно пытается внедрить в мир моды принципы устойчивого развития. Так, например, она говорит, что не использует клей в производстве кроссовок, поскольку его делают из костей и сухожилий животных. В прошлом году Стелла Маккартни завершила 17-летнее сотрудничество с группой компаний Kering, которая принадлежит конкуренту Арно Франсуа Пино. Поэтому Арно пригласил ее стать его «специальным советником». Маккартни согласилась, несмотря на решение LVMH продолжить производство изделий из натуральной кожи и меха (и с добавлением клея). Арно отказался присоединиться к инициативе Fashion Pact, запущенной под руководством семьи Пино. Пакт подписали 32 производителя одежды, включая Chanel, Hermès и H&M. Стелла Маккартни тоже подписала пакт. Все они обязались снизить выбросы углерода при производстве одежды и аксессуаров.
Однако во время Недели моды в Париже Арно все же решил продемонстрировать приверженность экологии. На показе Dior модели ходили по подиуму, на который установили 170 деревьев в грязных мешках с землей. Темой показа было устойчивое развитие. Прессе компания сообщила, что электроэнергия для мероприятия была произведена генераторами, работающими на рапсовом масле. На следующий вечер LVMH пригласила 50 журналистов принять участие в двухчасовом мероприятии в актовом зале своей штаб-квартиры. Арно и десять руководителей брендов LVMH поочередно выходили на ярко освещенную сцену и рассказывали о своих обязательствах по охране окружающей среды. На фоне показывали видеозаписи с показов и кашмирских коз, бродящих по монгольским степям.
В середине мероприятия Арно попросили поделиться своими мыслями о молодых климатических активистах, таких как 16-летняя Грета Тунберг. «По своей натуре я оптимист. Чего не скажешь о Грете Тунберг. Она настроена весьма пессимистично и не предлагает настоящих способов решения проблемы», — заявил миллиардер.
Такой ответ вполне можно было ожидать от бизнесмена. «Ему не нравится слышать слово «нет». В его словарном запасе нет такого слова», — считает главный редактор журнала Vogue Анна Винтур. Он не хочет слышать его ни от конкурентов, ни от владельцев интересующих его компаний, ни от защитников окружающей среды.
Маккартни — лишь одна из знаменитостей, с которыми он сотрудничает. В 2017 году LVMH создала бренд косметики Fenty Beauty в коллаборации с певицей Рианной. Продукция продается в 2600 магазинах сети Sephora, которая также принадлежит LVMH. Fenty Beauty ориентируется на широкого потребителя: тональная основа бренда представлена в 40 оттенках. А 77 млн подписчиков Рианны в Instagram — еще одно подспорье для популярности бренда. По словам Арно, в этом году продажи Fenty Beauty должны составить $550 млн. В мае LVMH также запустила бренд Fenty Fashion. Миллиардер считает, что одежда от Рианны станет такой же популярной, как ее косметика. «У нее другое видение моды. В долгосрочной перспективе это очень выгодно для нас, поскольку все это нравится миллениалам», — отмечает француз.
Идиллия перед «Игрой престолов»
Чтобы его бренды не теряли актуальности, Арно также советуется со всеми своими детьми от двух браков. Четверо из них работают в LVMH: Дельфина (44 года), Антуан (42 года), Александр (27 лет) и Фредерик (25 лет). По словам Александра Арно, младший сын бизнесмена Жан (21 год), скорее всего, тоже присоединится к бизнесу, когда закончит учебу.
Фредерик Арно 13 месяцев назад стал директором по стратегии развития и цифровым технологиям производителя швейцарских часов TAG Heuer. Как-то за ужином он представил отцу одну идею: чтобы усовершенствовать умные часы для гольфистов, он решил приобрести французский стартап FunGolf, который создал приложение с подробными характеристиками 39 000 полей для гольфа. Гольфисты могли использовать его для измерения расстояния до песчаных ловушек или кустарников. «Сотрудники отдела слияний и поглощений подумали, что я выжил из ума», — рассказывает сын миллиардера. Но как только он рассказал об этом отцу, тот сразу же поддержал его идею.
Александр Арно говорит, что отец так же быстро давал зеленый свет технологическим сделкам, которые под его руководством заключала семейная инвесткомпания Groupe Arnault. Речь, в частности, идет об инвестициях в Spotify, Slack, Airbnb, Uber и Lyft. В 2016 году Александр убедил руководство LVMH заплатить $719 млн за 80% акций производителя чемоданов Rimowa. Поклонниками этой немецкой марки со 121-летней историей считаются футболист Дэвид Бекхэм и актриса Анджелина Джоли. В Rimowa Александр создает продукты в коллаборации с известными компаниями вроде американского бренда Supreme.
Дельфина Арно занимается организацией вручения премии LVMH для молодых модельеров, которая ежегодно присуждается одному из тысяч претендентов. В 2015 году финалистом премии стал Вирджил Абло, который теперь работает креативным директором мужской линии Louis Vuitton (а в 2009 году Абло проходил стажировку в Fendi со своим другом Канье Уэстом). LVMH также запустила программу поддержки 50 перспективных стартапов из модной индустрии совместно c парижским стартап-инкубатором Station F, детищем французского миллиардера Ксавье Ньеля (гражданский муж Дельфины Арно и отец ее двоих детей).
Так что же дети Бернара Арно думают о том, кто станет следующим главой LVMH? Как будто по одному и тому же сценарию все они обошли этот вопрос стороной. «Наш отец очень молод», — считает Дельфина. «Он проработает еще 30 лет», — отмечает Александр. «Я не думаю, что он когда-нибудь отойдет от дел», — говорит Антуан Арно, глава отдела корпоративных коммуникаций LVMH и глава бренда Berluti. «Это не то, о чем мы думаем. Мы надеемся, что он будет руководить как можно дольше», — подчеркивает Фредерик Арно.
«Люди постоянно спрашивают меня об этом, — утверждает сам глава семьи. — Самое важное для нас — найти лучшего преемника. А будет ли это кто-то из членов семьи или кто-то со стороны — увидим». На вопрос о том, как долго он еще собирается работать, миллиардер ответил: «Я еще не решил».
Отказавшись отвечать на вопрос о том, кого из своих детей он, скорее всего, продвинет по карьерной лестнице, Арно с удовольствием рассказывает об их талантах. На iPhone 11 он показывает, как Фредерик играет сонату Листа, готовясь к концерту, который он даст вместе со своей матерью на музыкальном фестивале в пригороде Парижа. 59-летняя канадская пианистка Элен Мерсье-Арно регулярно выступает с сольными концертами и в составе камерных ансамблей. «Как настоящий профессионал. Я так не умею», — хвалит Арно игру сына.
Создается впечатление, что среди младшего поколения Арно нет чувства соперничества. В доме царит семейная идиллия. По субботам дети часто обедают со родителями, а в августе они все вместе ездят на пару недель в Сен-Тропе. Однако Фредерик признает, что некоторые разногласия иногда возникают — на теннисном корте: «Ситуация на корте может быть напряженной. Отец очень любит соревноваться и не любит проигрывать. Эта черта передалась и нам».
В интервью Forbes никто из близких друзей семьи не осмелился сделать ставку на одного из детей Арно. Но один давний наблюдатель говорит, что, когда Арно, наконец, уйдет на пенсию, начнется настоящая «Игра престолов».
Арно смотрит в будущее с оптимизмом. Он убежден, что благодаря его семье LVMH еще долгие годы останется лидером рынка. По его собственному мнению, он идет наперекор не только своим конкурентам в индустрии моды, но и другим мировым гигантам. Он называет Microsoft «прекрасной компанией», но отмечает, что Билл Гейтс владеет лишь небольшим количеством ее акций. «В долгосрочной перспективе его там не будет», — отмечает он.
Прежде чем рассказать о своем видении будущего конгломерата, он заявил: «В каком-то смысле я не должен этого говорить, потому что вы можете подумать, что я претенциозен». Однако затем миллиардер все же добавил: «LVMH — это памятник Франции, потому что мы представляем Францию во всем мире. Люди прекрасно знают названия Louis Vuitton, Christian Dior, Dom Pérignon и Cheval Blanc. Возможно, из Франции они знают еще только Наполеона и генерала Шарля де Голля. Поэтому очень важно, чтобы в долгосрочной перспективе конгломерат находился под контролем французской семьи».
Перевод Полины Шеноевой
